Целуй солнце на лице

Такого продолжительного ливня он никогда не видел. Обычно в июне было жарко и сухо, но всю первую неделю шел ливень. Но сегодня утром дождь закончился, и опять засветило солнце. Дождь, как непредвиденная ошибка в погодной системе, закончился также неожиданно, как и начался, оставив за собой затопленные улицы города. Малыши радостно бегали босиком по теплой мутной воде. Машины, как недовольные звери, с трудом пробирались по улицам. Солнце, как будто разводя руками, светило все сильнее и сильнее, как будто оправдываясь: «Ну, я же не виновато!»

Он вышел из подъезда. От слишком высокой влажности дышалось трудно. Но не идти же из-за этого на экзамен?

Любишь ли ты?

Дурацкая мысль. Лучше бы настраивался на экзамен. «Люблю ли я? – он даже улыбнулся немного. – Да, я люблю солнце!» Он посмотрел на небо. Солнце вмиг ослепило его, но было приятно. Приятно, что солнце греет его.

Он пошел на трамвай. Кругом лужи. Кроссовки сразу стали грязными и мокрыми. Майка от влажности стала прилипать к телу. На какой же трамвай сесть?

Трамвая, два номера, который здесь ходили, в центре города шли параллельно. Институт находился ровно посередине между линиями. Поэтому он не стал заморачиваться, сядет в тот, который приедет первым.

Солнце через стекло пригрело еще больше. И он опять улыбнулся. Настроение было замечательным. Он знал, что сдаст экзамен. Когда хорошее настроение, не сдать экзамен невозможно. Конечно, следует немного подготовиться. Тот, кто не готовился и идет на экзамен с хорошим настроением – просто маскируется. На самом деле внутри у них мрак.

На душе у него было светло. Какой мрак? Казалось, солнце просвечивает его насквозь, щедро делясь теплом.

Любишь ли ты?

Мысль, как назойливая муха, снова вернулась. Она как маленький ребенок, который канючит и канючит, задавая один и тот же вопрос много-много раз, пока ему не ответят. Он много раз ответил да. Кажется, ребенок успокоился.

В своем светлом настроении он вдруг заметил маленькую неприятную черную песчинку. На фоне всего светлого она была слишком заметна. Маленькая песчинка раздражения. Трамвай, он стоит слишком долго. В чем дело? Трамвай раскрыл двери. Из кабины водителя вышла тучная женщина с двумя большими подбородками. Голову, нимбом, покрывали пушистые волосы, поссорившиеся с расческой. Из-за губ, совсем уж не подходивших к этому толстому лицу, откуда-то глубоко изнутри вылетело предложение: «Дальше мы не поедем. Улицы затоплены, трамваи стоят, - потом она сказала кондуктору: - Это ж надо, за утро так залило. Вчера вечером воды меньше было». Кондуктор – совсем противоположность водителю, была сухонькой веточкой посреди пустыни – не обратила не нее никакого внимания. Она села на сидение и начала заполнять какие-то бумажки. Водитель встала на ступеньки, достала сигареты и зажигалку и закурила.

Всматриваясь, как эти параллельные (почему-то это слово не давало ему покоя как и мысль Любишь ли ты?) губы выпускают дым, он понял свою ошибку. Эта параллель оказалась затопленной.

Надо было сесть на другую.

Хотя не факт, что она не затоплена.

Люди начали выходить из вагона. Он решил пройти четыре квартала до другой ветки трамваев. Идти пешком до института слишком далеко. Но, если трамваи не ходят…

Лучше не думай об этом.

Он вышел из вагона последним. Прошел мимо курящей женщины-водителя, дошел до проспекта и пошел перпендикулярно линии.

Перпендикулярно.

На секунду в сознании вернулся маленький ребенок. Он уже было собирался спросить, что такое перпендикулярно, но, разинув рот от такого количества машин и рекламы, совсем забыл про свой вопрос. Машины, по колеса погруженные в воду, казалось, крались куда-то. Троллейбус казался большущим зверем, которому было абсолютно все равно. Он уверенно двигался вперед.

Почему я не поехал на троллейбусе?

Потому что он хочет пройти под солнцем. Солнце неустанно ярко светило, на мутной воде, тут и там, были зеркальные блики, шныряющие между машинами.

От движения машин, вода волнами накатывала на тротуар. Когда он прошел квартал, то встретил еще одно препятствие – дорогу, которую он должен был перейти – тоже затопило. Он оглянулся – может где-нибудь можно перейти. Тротуар через дорогу казался островом, на который ему следовало попасть. На котором стояли люди, которым нужно было перебраться на этот.

Он поднял голову.

Я люблю тебя, солнце!

Сказал он вслух, прежде чем мысль эта снова придет.

- Что? – спросила рядом стоящая девушка.

И только теперь он ее заметил. Он слегка смутился. Она смотрела на него как-то наивно и искренне. Лицо ее было милое и очень открытое. Она ему понравилась. Он опустил голову. Когда ему нравилась девушка, то он смущался и краснел.

- Думаю, как бы перейти дорогу, - соврал он.

Он взглянул на нее. Она смотрела на него так, как будто читала книгу. И он понял, что это было так. Она знает о нем все.

- Босиком, - сказала она и начала снимать кроссовки. Он замешкался. – Ты боишься воды? – спросила она.

- Нет, - и он тоже снял кроссовки.

Они сделали первый шаг в мутную воду, и ему показалось, что они шли рядом всю жизнь. С самого ЕГО рождения. Ему стало легко и спокойно.

Он спросил, как ее зовут, но она с легкостью перевела разговор. Они прошли квартал. Ему показалось, что знает ее насквозь, хотя за такой короткий период времени узнать человека насквозь невозможно.

В его светлом сознании снова появилась черная песчинка. Девушка была так приятна, что ему не хотелось с ней расставаться. Конечно же, она даст ему номер телефона, но это будет не то, что общаться в живую. Что будет, когда они дойдут до трамвая?

Он отмахнулся от этой мысли, слишком неприятной. Они продолжали разговаривать обо всем на свете. В руках на шнурках они несли кроссовки. Асфальт был теплым. Он мысленно представил дорожку из золота, которую им расстилает солнце.

Солнце. Я тебя люблю.

Они перешли еще одну затопленную дорогу. Некоторые люди, увидев их, тоже сняли свою обувь, и перешли босиком. Среди них была женщина – эдакая фифочка аля как вам мой маникюр? – выглядевшая довольно презентабельно и эффектно. Она явно была капризна и ненавидела ситуации, выходившие из-под ее контроля. Но, когда она их увидела, раздражение на ее лице уступило задорности. Она сняла свои – явно недешевые – туфельки, взяла за ремешки и пошла по воде через дорогу. Он удивился.

Это солнце. Это все солнце. Оно делает всех добрыми и веселыми.

И судя по всему, пример этой мысли был перед ним. Его спутница улыбнулась. Милая.

Они опять болтали и шагали. Они шли вечность. С самого ЕГО рождения. Они прошли квартал, и, когда они переходили дорогу, она остановилась.

- Здесь мы должны расстаться, - сказала она.

Внутри него что-то оборвалось.

- Прямо здесь? Посередине дороги? Давай отойдем на тротуар, - он попытался двинуться в сторону тротуара, но она твердо сказала:

- Нет здесь.

Она взяла его за руки.

Любишь ли ты?

Зеркальные зайчики играли на ее лице. Он захотел поцеловать ее в щечку туда, где играл зайчик. Зайчик солнечного света. Он придвинулся к ней. Ему показалось, что она будет не просто теплой, а очень теплой, именно в этом месте.

Его губы докоснулись до ее щеки. Она оказалась не очень теплой, а просто горячей! Он отстранился, она отпустила его руки. Вокруг нее появился белый свет. Он начинался у воды и уходил высоко в небо. Свет все усиливался. Очертания ее тела исчезли в нем. Но очертания ее лица остались.

- Любишь ли ты? – спросила она.

- Я люблю тебя, солнце, - сказал он.

- Прощай, - сказала она, и ее лицо пропало. – Я не останусь и не оставлю тебя. Я буду с тобой всегда. Я буду всегда тебя греть. Я буду любить тебя всегда. Я люблю тебя.

Свет исчез, исчезла и она. Она была солнцем, он любил ее, и она пришла к нему. Жалко, что ненадолго. Теперь он понял, почему они бок о бок шагали с его самого рождения.

Он посмотрел на небо. Я люблю тебя.

Громкий сигнал машины вывел его из какого-то очарованного состояния. Он отошел на тротуар. Время! Сколько времени? Он посмотрел на часы. Времени хватало с лихвой, чтобы успеть на экзамен.

Когда он вошел в трамвай, то все уставились на него как на ненормального. Он посмотрел на свои босые ноги и кроссовки в руке. Он улыбнулся, сел на сидение и одел обувь.

Она была с ним с самого рождения.

Любишь ли ты?

Я люблю тебя, солнце!

Алекс Линдон
17 января 2009 г., 13:48
0 голосов
Написать комментарий
1 комментарий
Одно слово - прекрасно!